Net Impact ... а ведь это почти про нас

Возвращаясь от Навальных на метро, я думала о рисках, на которые он идет. Во время нашей первой встречи, в суши-ресторане рядом с его офисом, он рассуждал о трусости либерального российского бизнесмена, естественной базы Навального, который слишком напуган, чтобы противостоять государственной коррупции. "Я этой позиции не понимаю", - говорил Алексей. -"Во-первых - это скучно. Во-вторых, извините, если это прозвучит напыщенно, но лучше умереть стоя, чем жить на коленях". Он также отверг существующее в определенных кругах мнение, что борьба его и его единомышленников - это битва против смазанной, хорошо работающей репрессивной машины. "Я не согласен, потому что люди, которые занимаются бизнесом на достаточно высоком уровне, могут засвидетельствовать, что никакой машины нет",- говорит он. - "Это всё фикция. То есть они могут уничтожить одиночку вроде Магнитского, меня или Ходорковского. Но машины, способной систематически уничтожать большое количество людей там просто нет. Есть такая разрозненная кучка жуликов, объединившаяся под портретом Путина. Никакого супер-репрессивного режима не существует. Нет никакой мистической ЧК, которую надо бояться. Есть просто банда жуликов". Когда с одним из оппонентов системы что-нибудь случалось, это происходило из-за того, что они выступали в одиночку. "Но если бы завтра десять бизнесменов высказались открыто и честно, то мы бы уже жили в другой стране", - говорит он, - "Начиная с завтрашнего дня".

 

 

As I rode the metro back from his apartment, I wondered about the risks he was taking. When we first met, at a sushi restaurant near his office, he spoke about what he sees as the cowardice of liberal Russian businessmen—his natural constituency—who are too scared to stand up to government corruption. “I don’t understand this position,” he said. “First of all, it’s boring. Second of all, forgive me if this sounds pompous, but it’s better to die standing up than live on your knees.” He was similarly dismissive of the people who think that he or anyone else is fighting a well-oiled, repressive machine. “I disagree, because the people who work in business at a high enough level can tell you that there’s no machine at all,” he says. “It’s all a fiction. That is, they can destroy a single person, like Magnitsky or me or Khodorkovsky. But, if they try to do anything systemically against a huge number of people, there’s no machine. It’s a ragtag group of crooks unified under the portrait of Putin. There’s no super-repressive regime. There are no mythical Cheka agents that we need to be scared of. It’s just a bunch of crooks.” When things happened to opponents of the system, he said, it was because they showed up individually. “But if tomorrow ten businessmen spoke up directly and openly we’d live in a different country,” he said. “Starting tomorrow.”